Мама жила с ним, но уже в последние годы не могла ездить на свою родину: ей шел восьмой десяток. Иван давно перевез мать к себе на Дальний Восток, где жил уже тридцать лет. Оставшись одна после смерти мужа, она впала в уныние, скучала, ничего не хотела делать, да и здоровье стало подводить. После долгих раздумий и уговоров все-таки согласилась переехать к Ивану. Но побывала сначала в гостях, увидела, что места ей хватит и со снохой можно найти общий язык.

На кладбище было тихо, спокойно. По-весеннему припекало солнышко, и Иван, поддавшись этому спокойствию, приведя могилку в порядок, почувствовал вдруг острую необходимость посидеть в этой тишине, поразмышлять о прожитом, насладиться каким-то умиротворением, разливавшимся вокруг. Ему было всегда хорошо и спокойно на родной земле. И он вдруг признался себе, что ради этих минут, наверное, и ездит сюда, за тысячи километров, в этот далекий и забытый всеми, но такой дорогой его сердцу уголок.

Он не знает, сколько сидел так, отдавшись своим чувствам, но вдруг покой его был нарушен. В другой уголок кладбища по тропинке шла женщина. Она не видела Ивана: густые кусты дикой вишни и малины, разросшиеся по всему кладбищу, скрывали его. Женщина подошла к одному из памятников, явно привычным движением обтерла фотографию на нем и начала разговаривать вслух. О чем она говорила, Ивану слышно не было, но то, что она рассказывала о своем житье-бытье, сомнений не возникло. Кое-какие обрывки фраз («пенсию получаю», «ремонт» и другие) он все же услышал. В душе он сочувствовал ей: видимо, совсем тоска измучила женское сердце, а поделиться не с кем, вот и приходит к покойному мужу излить свою душу. Что пришла она на могилку к мужу, Иван почему-то не сомневался.

Понаблюдав так со стороны некоторое время за женщиной, Иван вдруг подумал: а ведь он, наверняка, должен её знать. Машины у кладбища не было, значит, пришла пешком, из деревни, тут живет. Так заманчиво блеснула мысль о том, что увидит кого-то из одноклассников, друзей, что Иван не удержался и зашагал в направлении незнакомки. Чтобы не напугать её, издалека громко сказал: «Здравствуйте, землячка!» Женщина не испугалась и, повернув голову, ответила: «Пока не знаю, кто ты мне, но здравствуй». Увидев лицо женщины и услышав знакомый, хотя и изменившийся голос, Иван обомлел: перед ним стояла Нина, его Нина, с которой у них была в юности любовь и с которой они собирались пожениться. Он не верил сам себе. Конечно, годы взяли свое – ведь прошло тридцать лет, но за взрослой женщиной с сединой в волосах, за мелкими морщинками у глаз он видел свою милую симпатичную Нину в юности. И сердце Ивана екнуло…

Нина тоже удивленно посмотрела на него и, наконец, произнесла: «Иван, это ты? Как ты тут оказался?» Видно было, что она смущена не меньше его. И между ними, хотя и чуточку напряженный, завязался разговор, как это и бывает между людьми, долгое время не видевшими друг друга. Оказалось, что Нина в самом деле пришла на могилку к мужу. Умер он восемь лет назад, оставив её вдовой в сорок два года. «Онкология, – как бы отвечая на его немой вопрос, тихо произнесла Нина. – Несколько лет тянулся, да победила его болезнь. Жалко, мучился от болей перед смертью. Вот хожу иногда к нему, разговариваю, все докладываю, как хозяину. Жили то мы с ним в ладу и согласии. Побываю, поговорю – и легче, вроде, станет на душе. Жили мы с ним в городе, а велел похоронить здесь, в деревне. Похоронила, да недавно решила и сама  сюда перебраться: тут тетя живет с племянником, родители похоронены, теперь и муж. Я уже на пенсии – в пятьдесят пошла по вредности, развела хозяйство кое-какое. Забот хватает, воду и то ведрами принести надо. Но мне нравится, да и сын частенько приезжает, помогает мне». Иван слушал её, а сам невольно думал: «Как мы с ней похожи, вот и её тянет в родные места. Да и она, наверное, вспоминает о том, что было».

«А как ты живешь, Иван?» – услышал он голос Нины. Он вкратце, не вдаваясь в подробности, поведал свою историю. После армии так и остался на Дальнем Востоке, женился, все еще работает инженером в строительном тресте. «У меня уже внучка есть, а вот с женой развелся лет пять назад, не сумели до старости чувства сохранить», – чуть улыбаясь, закончил свой рассказ Иван. «Ты иди, а я еще здесь побуду», – Нина этими словами как-то дала почувствовать Ивану, что разговор закончен. Он понял, что она хочет побыть одна, не стал настаивать на продолжении разговора, вернулся к отцовской могилке, сел на скамейку. Так много всколыхнулось вдруг в сердце, что Иван просто не успевал за своими мыслями…

Он еще в восьмом классе заприметил темноглазую русоволосую девчонку, которая при взгляде с ним смущенно отворачивалась. Стал все чаще бывать там, где была она, оказывать знаки внимания (то портфель поднесет, то с вечера какого-нибудь проводит домой), и вскоре понял, что по уши влюбился в Нину. Она принимала все его ухаживания, видно было, что он тоже ей нравится. В школе их стали называть не иначе как «жених и невеста». Эта детская, а потом и юношеская любовь продолжалась три с лишним года. Закончили десять классов, и Ивану осенью пришла повестка в армию – ему летом исполнилось 18 лет. Они не представляли друг без друга своей жизни, не знали, как будут жить эти два года, но твердо решили: сразу после армии поженятся. С такими благими намерениями и расстались.

Сначала были письма, в которых клялись друг другу в верности и любви. А потом Нина все реже и реже стала получать их от Ивана… Он же не знал, что делать: далеко, в родной деревне, жила любимая, а рядом,  в части, в которой служил, от него ждала ребенка другая. Так уж получилось, что не смог однажды устоять перед чарами симпатичной Наташи после очередного обмывания «дембеля», и она оказалась беременной. Вот  и вышло, что после службы у него уже была и жена, и дочка. После армии он устроился на завод, получил квартиру и стал с женой воспитывать свою Катеньку, в которой души не чаял. О Нине старался забыть, а в первый приезд на родину (это случилось лет через десять после армии) узнал, что Нина уехала в город, вышла замуж, родила сына. Встреча с первой любовью состоялась только через тридцать лет…

Думая о своем, Иван и не заметил, как Нина тихонько подошла к нему: «Ты все еще здесь?» – тихо спросила она. – Тогда идем ко мне». Последние слова она произнесла с какой-то твердой решимостью. Иван, конечно, удивился, но пошел с ней рядом. До самой деревни они молчали…

Отворив калитку, Нина пригласила в дом, сказав несколько приглушенным голосом: «Сейчас я тебя кое с кем познакомлю: сынок, где ты?» Из другой комнаты в проеме дверей показался парень. Иван остолбенел: даже на первый взгляд было видно, что это он, Иван, только  в молодости: те же рост и стать, те же голубые глаза, та же шевелюра черных кудрявых волос, та же белоснежная широкая улыбка… «Что, мам?» – спросил он, и Иван сразу же уловил и знакомые интонации в голосе. «Это твой родной отец, – как-то спокойно, сдержав волнение, сказала Нина. Ивану показалось, что его от неожиданности даже качнуло. Он не знал, что делать от растерянности: то ли обняться с сыном, то ли что-то сказать Нине. Сердце, казалось, выпрыгнет из груди: надо же, он всю жизнь мечтал о сыне, но здоровье жены не позволяло родить второго ребенка, а тут вдруг – сын, да еще какой, похож на него как две капли воды, красавец. Он не мог поверить своему счастью… Ну и Нина, сделать такой подарок! А потом, после некоторой тишины, были и объятия, и разговоры, и слезы Нины…

Оказывается, Егор знал, что он не родной отцу. После его смерти мать рассказала всю правду: как любили с Иваном друг друга, как провели ночь перед армией  вместе, как она не дождалась его из армии, как уехала в город, как муж принял её с ребенком и стал родным для Егора. А не сообщала Ивану о рождении сына потому, что была сердита на него. У Егора, оказывается, была уже семья, рос сын, и Иван довольный, узнав об этом, воскликнул: «Как хорошо, вот и внук у меня есть! Я его потом с внучкой познакомлю». Нина с Егором переглянулись, но ничего не сказали. Да и что было говорить? Оба втайне всегда надеялись на эту встречу, мечтали об этом. Нина давно уже в душе простила Ивана, да вот все и разрешилось само собой. После долгих разговоров Нина поставила чайник, и все сели по-семейному пить чай. По крайней мере, со стороны казалось, что это самая настоящая семья.

Спешить было некуда, и чаепитие затянулось надолго. Оставшись с Ниной наедине у калитки, Иван вдруг спросил: «Нин, а может у нас с тобой еще все впереди? Вот и сын, и внук есть, жить да радоваться». Она ничего не сказала, только, улыбаясь, посмотрела на Ивана. Он был несказанно рад и такому ответу…

                                              Татьяна Алексеева.